Постукивая кончиками пальцев по кожаному подлокотнику в машине отца, Гвен шевелила губами в такт словам песни, глядя по сторонам, и в окно машины. Она немного нервничала, потому что не была уверена, что правильно рассчитала время. Да и вообще – этот месяц был не из легких. Ну, еще бы, это все-таки вам не старшая школа, где она, несмотря на свой мозг, была одной из самых популярных девчонок. Ей удавалось сохранять хрупкий баланс между заучкой и образом глупой блондинки, ловко обходя препятствия, которые чинили ей чирлидерши. Отец смотрел на нее с легкой улыбкой, искренне гордясь тем, как его дочь легко поступила на бюджет, обойдя многих, при этом, будучи восхитительной красавицей.
- Только, пожалуйста, Гвен… - начал, было, капитан Стейси, но поняв, что дочь его не слышит, вытянул наушник у нее из уха.
- А? – Воззрилась на него блондинка, непонимающе моргая ресницами, и оборачиваясь по сторонам, в поисках истинной причины ее беспокойства.
- Я говорю, Гвен, пожалуйста, будь осторожна. Я, конечно, знаю, что ты…
- Папа, ты о чем сейчас? Или о ком? – Гвен вздернула бровь, теперь ее взгляд был скорее наполнен священным ужасом, нежели непониманием. Эти странные разговоры с отцом про мальчиков, пестики и тычинки, уже давно должны были остаться в прошлом, но его иногда пробирало на «поучить жизнь» любимую дочь, которая была его гордостью и искренней надеждой на то, что не все поколение столь уж потерянное.
- Я о том, что в Университете может быть сложнее, чем где бы то ни было, поэтому постарайся сразу занять достойное место, при этом, не потеряв себя. Ты слишком хороша, чтобы меняться в противоположную сторону, - капитан улыбнулся, сворачивая к воротам Университета. Гвен вытащила второй наушник, нажимая паузу на плеере, и обернулась к отцу в полоборота.
- Все отлично, па. Я взрослая девочка, которая может за себя постоять. А если не я, то точно найдется в таком огромном здании достойный герой. Я побежала, после учебы можешь не забирать, я сама доберусь. Люблю тебя, маме привет, - Гвен чмокнула отца в щеку и выбралась из машины, поправляя довольно короткую клетчатую юбку. Вообще, Стейси, конечно, знала о том, что выглядит порой, как мечта аниме-извращенцев, но при этом любила делать вид, что не понимает в чем дело, как, например, сейчас. На ней была клетчатая юбка длиной до середины бедра, но прикрывающая все в рамках дозволенного, белая блузка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами, синий кардиган, высокие гетры и аккуратные черные туфли на плоской подошве. Гвен перебросила за спину копну белых волос и быстрым шагом затрусила к входу.
Не успела она, как следует напрячься, чтобы открыть дверь, которая вряд ли бы ей поддалась, если бы не вспышка слева, оказавшаяся взъерошенным юношей, легко потянувшим дверь на себя, но при этом чуть не снесший саму Гвен с ног.
- Помеха слева, - с легкой улыбкой заметил Питер, пролетая в коридор, и почти не обратив внимания на саму Стейси. Та проскользнула в щелку, следом за ним, и застыла на пороге, обтекаемая потоком студентов с разных курсов. Гвен зачаровано смотрела вслед Паркеру, сама не понимая, что ее так сильно в нем зацепило, что было не так, что с ней не так?! И тут она поняла, что именно не так. Если Паркер летит, как ужаленный, то значит все плохо – она опаздывает. Поняв, что бесполезно, что-либо менять, и тут же придумывая в голове план отступления, девушка все в том же темпе двинулась в сторону аудитории.
- Воу! – Гвен все же тронулась вперед, подтягивая сумку на плече, и вставляя в ухо наушник. Девушка скользнула равнодушным взглядом по окружающим ее людям, и неспешно двинулась к необходимой аудитории, где сейчас должно было пройти знакомство с ее новым курсом, ну или с теми, с кем она будет вынуждена сосуществовать еще несколько лет. Впрочем, для общительной Гвени это не было совершенно никакой проблемой, она легко умудрялась найти язык со всеми, начиная с заправских хулиганов, и заканчивая откровенными забитыми мышками. Каждый находил в ней что-то свое, без проблем открываясь. Но сейчас Гвен не стремилась к тому, чтобы завоевать всеобщее внимание, она и без него прекрасно обходилась.
Гвен вошла в аудиторию, поискав глазами свободное место, желательно подальше ото всех, и тут ей на глаза попалась та самая взвинченная шевелюра, которая так нагло прошла мимо нее, даже не задержав и взгляда. Стейси демонстративно вздернула нос, не понимая, почему вообще это делает, и заняла место прямо перед ним, аккуратно раскладывая на столе тетрадь и ручку. Сумку она повесила на спинку стула, и тут началось что-то странное. Преподавателя, как это ни странно, до сих пор не было, и это вызывало вопросы, и Гвен, как староста, должна была по сути с этим разобраться, но только не сегодня. У нее не было совершенно настроения.
Так и не вытащив наушники, продолжая слушать музыку, Гвен наблюдала за тем, как дважды открылась дверь, и в нее вошли два красавчика. Причем, знаете, типичных таких. Один был явно спортсмен, высокий, белокурый – настоящая американская мечта! Идеальный игрок в американский футбол. И он, оглядев весь поток, задержался на ней, после чего с довольной улыбкой-ухмылкой, начал подниматься к ее месту. И тут же следом открылась дверь, и в нее вальяжной походкой, снимая стильные солнцезащитные очки, вошел еще один. Вот его-то, к слову, Гвен знала не понаслышке – мистер Гарри Озборна. Местная звезда, еще бы, столько денег у папочки, кто же его не знает? Стейси покачала головой, тяжко вздохнув – с кем ей придется учиться и общаться. Знал бы отец, даже не стал бы ей мозг выносить.
Гвен открыла тетрадь, когда поняла, что по обе стороны от нее пространство оказалось, занято – этими двумя. И они, судя по всему, пытались с ней активно флиртовать.
- А? – Гвен вытащила наушник из одного уха, чуть повернувшись к первому спортсмену. – Ты что-то спросил? Извини, я музыку слушала, - Гвен чуть улыбнулась.
- Я сказал тебе: «Привет, красавица», а ты и не услышала, - парень очаровательно улыбнулся, явив миру славный ямочки на щеках.
- Ну, предположим, ты сказал – «Эй, красотка», - протянул лениво мистер Озборн, откидываясь на спинку стула, и чуть скосив глаза в сторону Гвен. – Доброе утро, мисс. Меня зовут Гарри, а этот оборванец – Флеш Томпсон. Мы тут, вроде, как новенькие.
- А, то есть, ты тот самый, который приехал и поступил месяц назад, но потом укатил отдыхать в Сан-Тропе с русскими моделями, а ты – Стейси посмотрела на Флеша, который довольно улыбался, потому что его соперника только что поставили на место, - тот самый Томпсон, который просто пропустил месяц занятий без видимой на то причины? Я все верно, понимаю? – Блондинка, полезла в сумку, доставая ежедневник и что-то в нем просматривая.
- Итак, если не хотите оказаться на улице, и вы мистер Озборн в том числе, не надо улыбаться, завтра принесите мне документы, подтверждающие, что у вас были веские причины для пропуска первого учебного месяца, когда он призван сплотить группу…
- А с Вами можно будет сплотиться после пар? – Гарри смотрел самым невинным взглядом. И возможно его вопрос звучал бы также, если бы не странный блеск, коснувшийся уголков глаз, отдающий толикой опасности.
- Если только вместе с моим отцом, капитаном полиции Стейси, - Гвен снова улыбнулась Озборну, заметив, как побледнело его лицо.
- А-а-а-а, мисс Гвендолин Стейси. Прекрасная умница, отличница и желанный сотрудник компании моего отца в будущем. Он ведет учет всех кадров, которые выпускается с определенными отличиями в США, - Гарри подмигнул блондинке, понимая, что задел определенные тщеславные струны в душе Стейси.
- Она самая. А теперь, заткнулись, преподаватель пришел, - Гвен перестала улыбаться, открывая тетрадь, которая оказалась исписана мелким бисерным почерком в каждой строчке. Девушка перебросила волосы на одну сторону, обнажая часть шеи, и убавила музыку в плеере, но не выключила совсем. И вряд ли кто-то вообще был сейчас обнаружить эту маленькую тайну мисс Всезнайки.

Девушка чуть обернулась к Паркеру, когда выяснилось, что тот знаком с блондином с очаровательными ямочками, и удивленно приподняла бровь. Питер же в ответ тут же стушевался, поспешно отворачиваясь. Гарри же проводил Флеша довольным взглядом, дескать, теперь все внимание Гвен может безрадельно перейти к нему. Но тут он жестоко ошибался. Когда пара началась, и вошел преподаватель, Стейси сразу же приняла стойку «заучки», кончик ее ручки едва подрагивал, застыв над белым листом бумаги, готовый выводить формулы и слова, произносимые преподавателем. Гвен не пропускала занятия, не потому что была такая уж вся правильная, а просто, потому что ей действительно нравилось учиться, заниматься активной университетской деятельностью и чувствовать себя нужной. Иногда синдром отличницы пробуждался в ней, давя на больные точки. Она не была злой или чрезмерно эгоистичной, Гвен была чуточку тщеславной и просто хотела, чтобы ее умения были оценены по достоинству, и самое главное, она имела на это полное право.
И если честно, в этом плане, Питер Паркер знатно ее раздражал. Мало того, что, судя по всему, его заносчивость просто не знала границ, в связи с тем, что он единственный, кто предоставляет фотографии знаменитого «дружелюбного соседа». Паркер прогуливал, вечно брал у всех списать лекции, ничего сам не делал, но умудрялся быть вторым после нее. Нет, Гвен сама никогда особо внимания себе за спину не обращала, но самых ближайших соперников держала в поле зрения, чтобы контролировать и понимать, честная будет конкуренция или нет. А сейчас ее немного раздражал Гарри, который то и дело ненавязчиво касался ее спины, плеча или что-то тихо шептал на ухо, отодвигая пальцами белоснежную прядку волос. При этом Гвен не могла сказать на сто процентов, что ей это было неприятно или противно – вовсе нет. От Озборна пахло чудесным парфюмом, его пальцы были чуткими и очень спокойными, от Гарри веяло спокойствием и уверенностью в себе. И это было очень показательно для Стейси, которая на самом деле питала очень крепкие и тяжелые чувства к совершенно другому человеку, но понятия не имела, как их выразить и что с ними делать дальше. Но, как девушка особенно решительная, и привыкшая все брать в свои руки, Гвен давно вычислила, как необходимо общаться с объектом своих симпатий, и после уже этой пары решила, что сделает это всенепременно.
Ну, а пока она лишь чувствовала, как чей-то настойчивый взгляд усиленно прожигает ей спину, буквально проникая под блузку, проходясь теплой волной по позвонкам, едва дотрагиваясь до белой полоски бюстгальтера, а затем возвращается ласкающим жестом к обнаженному кусочку кожи шеи под волосами. Гвен буквально всем телом почувствовала, как мурашки атакуют ее тело, как ей становится одновременно неловко, неуютно и ужасно приятно. Дождавшись, пока преподаватель окажется всецело поглощен своей же лекцией и количеством записей на огромной доске, Гвен резко развернулась на стуле, кинув в Паркера кусочком бумаги, который оказался запиской.
«Будешь и дальше так пялиться, Паркер, то дырку прожжешь не только в моей блузке, но и в моей парте! Если хочешь что-то спросить или сказать – так сделай прямо!». Довольно гневная записка не сочеталась с тем взглядом, которым сопроводила ее блондинка, когда кидала в Питера. К слову, у того, оказывается, была прекрасная реакция, он так легко ее поймал, что Гвен удивленно вскинула брови, в этот же момент отворачиваясь.
- Запишите задание, вы будете работать по парам на первые три недели. Я, конечно, понимаю, что это неправильно, но топить отличников и позволять отстающим просто списывать все – я не могу. Поэтому сейчас я назову имена тех, кто работает в парах и составляет проект по генным заболеваниям и их редким случаях. Паркер и Стейси, вы, как лучшие, однозначно вместе. Гвен, я надеюсь, что тебе удастся повлиять на Питера с его опозданиями и прогулами.
- Боюсь это возможно, только если наш герой навсегда исчезнет, - Стейси сдержанно улыбнулась, собирая вещи обратно в сумку. Она услышала, как рядом фыркнул Гарри, который, как оказалось, тоже записывал лекцию и при этом не выглядел абсолютно шокированным тем, что слышал.
- Ну, я так понимаю, бесполезно пытаться пригласить тебя сейчас выпить кофе, пока перерыв? –Озборн склонил голову набок, вставая лицом к лицу с блондинкой, которая собиралась пообщаться с Питером.
- Сегодня не выйдет, Гарри. Но я была рада, наконец-то, познакомиться с тобой лично, - Гвен искренне улыбнулась, подтягивая сумку на плече.
- Напиши мне свой номер, раз уж мы в одной лодке теперь будем плыть. Если что-то понадобится тебе или группе – звони, я помогу. Других выдающихся моментов у меня нет, - юноша горько ухмыльнулся, доставая гаджет последней модели и слушая блондинку.
- Не расстраивайся, мы их из тебя обязательно вытащим и найдем. Пиши, - она продиктовала свой номер, Гарри сразу же скинул ей прозвон, а Паркер думал пробраться незамеченным к выходу.
- Стоять, Паркер, - очень тихо, но очень грозно произнесла Гвен, оказываясь рядом с юношей, который уже разворачивался на пятках, чуть виновато глядя на Стейси, постоянно опуская взгляд, и чуть ломаясь. Они вдвоем стояли возле аудитории, которую уже все покинули. В коридоре, на удивлении, было не так много людей, как буквально полтора часа назад, но все же еще не пусто.
- Во-первых, ты – зараза. И не надо делать такие глаза, ты знаешь, о чем я говорю! – Стейси легонько двинула кулаком ему в плечо, притворно зарычав. – А во-вторых, раз теперь мы в одной лодке, то вот, - блондинка залезла в свою сумку, доставая толстую тетрадку с записями. – Здесь все лекции, которые ты пропустил, с моими собственными пометками и замечаниями, о которых часто забывают преподавателями. Можешь переписать, может, найдешь что-то стоящее или интересное. Все-таки, я вынуждена признать, что в некоторых моментах ты умнее меня, - Гвен смущенно улыбнулась, убирая непослушную прядку с лица, и снова подтягивая тяжелую сумку.
Она искренне стеснялась смотреть на Питера, потому что не знала, как ему сказать о том, что испытывала на самом деле. Они познакомились в школьной фотостудии, куда Гвен неловко зашла, чуть споткнувшись о провода, а он так легко и играюче поймал ее, прижимая к себе, и неловко извиняясь. Она смотрела на него огромными глазами, нервно поправляя волосы, и не зная, как правильно сесть. А Питер направлял ее, и корректировал. Хорошо, что у нее хватило мозгов спросить, как его зовут хотя бы. Гвен до сих пор не понимала, что она в нем нашла – худощавый, жилистый, с вечно взъерошенными волосами чуть рыжеватого оттенка, восхитительные глаза, которые делают из него невинного щеночка, когда он смотрит на тебя сверху вниз, так виновато и так искренне. В нем был потрясающий ум, саркастичный характер, просто пуленепробиваемое упрямство и восхитительная скромность, которая иногда чуть не убивала его.
Вот и сейчас, стоя перед друг другом эти два ботаника не знали, что говорить дальше. Гвен перекатывалась с мыска на пятку, поджимая губы, похлопывая в ладоши, поправляя ремень сумки, и кидая изредка на Питера странные взгляды. И тут девушка не выдержала.
- В общем, вот, держи. Это два билета на выставку космоса в центральной галлерее. Может быть тебе будет интересно, - проговорив все это буквально на одном дыхании, с красными щеками, Стейси обошла Паркера, и в состоянии легкого анабиоза двинулась вперед по коридору, даже не оборачиваясь и буквально сгорая от стыда. Она чуть только что не пригласила парня на свидание. Это ненормальное! Обычно ее приглашают, обычно это ей дарят билеты  и неловко узнают, что она делает вечером, а не наоборот!.. Но что сделано, то сделано! Стейси задрала голову, закатывая глаза, и взмахивая руками, при этом напрочь забыв о том, что возможно Питер за ней еще наблюдает.

Легкий ветерок заставил блондинку остановиться, непонимающе оглядываясь вокруг. Она увидела перед собой Питера, который сначала покраснел, затем побледнел до состояния мелованной бумаги, затем снова покраснел, как рак. При всем при этом Паркер пытался что-то сказать, но казалось, что ему заклеили рот скотчем, или залили клеем и теперь он не может ничего. Гвен терпеливо ждала, нервно поправляя ремень сумки, которая уже давно должна была оторваться и упасть от постоянного дерганья. Она смотрела на Питера чуть исподлобья, покусывая нижнюю губу и проклиная себя за то, что вышла такая чрезвычайно неловкая ситуация. Проходящие мимо студенты смотрели на них с искренним интересом и недоумением – дескать, место не могли получше выбрать, чтобы встать. Стейси некомфортно ежилась, натягивая рукава кардигана, и переминаясь с ноги на ногу, но не уходила. Она хотела дождаться от Питера хотя бы каких-то слов, хоть какой-то реакции на их совместные действия – если они будут когда-нибудь.
- Ух, ты! Тебе крупно повезло! – Гвен сделала большие и удивленные глаза, смотря на Питера с широкой улыбкой, которая прерывалась некоторым смущением, захватывающим юную блондинку от корней волос до самых кончиков пальцев на ногах. Они смущенно поджимались в туфлях, чтобы никто не видел. Стейси протянула руку, аккуратно забирая один билет и внимательно разглядывая его. – Ну, я даже не знаю… Я так занята завтра вечером, - Гвен подняла на Питера игривый взгляд и поняла, что юноша на грани обморока, и что он с такой силой сжал билеты и руку в кулак, что та грозила просто сломаться. Стейси мягко опустила свою ладонь на его руку, и без смеха в глазах, но с большой теплотой заметила.
- Но для похода на выставку я обязательно освобожу, как можно больше времени. У тебя ведь есть мой номер телефона? – Гвен достала ручку из сумки, потянула на себя все еще сжатую в кулак ладонь Питера, и заставила его разжать руку, чтобы записать свой номер телефона на всякий случай. – Встретимся завтра возле входа в галерею, я буду ждать тебя в шесть вечера. Пока, Питер, - Гвен вложила ему назад в ладонь свой билет, и мягко улыбнулась напоследок, заводя за ухо вновь выбившуюся прядь белокурых волос.

Гвен закинула ноги на рабочий стол, держа в руках книгу и пытаясь сосредоточиться на строчках, которые так и прыгали, постоянно превращаясь в необычный портрет предмета ее воздыханий. Питер все-таки пригласил ее на свидание. Ну, или просто на совместный поход на выставку космоса. Господи, неужели она не могла придумать что-нибудь более романтичное, чем выставка достижений космологии, НАСА и т.д. Гвен со стоном откинула голову назад, предоставляя себя терзающему чувству ужаса и кошмара. И что же они там будут делать? Они же даже толком не могут разговаривать, вечно стесняясь и сталкиваясь, а из Питера не вытащить и пары слов…Паркер, Гвен опустила ноги на пол, и поставила локоть на стол, а щеку положив на ладонь – он такой…чудесный. По-другому, это даже не опишешь. Он сначала игнорировал ее активно, показывая всем своим видом, что она ему не интересна. А ей были не интересны другие. Наличие мозгов всегда было для Стейси во главе списка, разве что вкупе с симпотичной мордашкой и подтянутым телом, она же, в конце концов, красивая девочка!..
Отложив книгу в сторону,  Гвен вышла из комнаты, чтобы налить себе горячего шоколада или сделать какао. Пробираясь в полной темноте по квартире, Гвени старалась не шуметь, но добравшись до кухни, поняла, что это было необязательно. За столом уже сидел ее отец, который пришел к той же мысли – горячий шоколад.
- Ты чего не спишь? – Полушепотом спросила блондинка, доставая огромную чашку, молоко и банку с какао.
- Не знаю, как-то не спится совсем. А ты чего еще ходишь?
- Не уснуть, привыкла допоздна учиться, - пожала плечами блондинка, поставив чайник. Гвен упиралась локтями в столешницу, положив подбородок на ладони. Она смотрела на отца с легкой улыбкой, а в ее глазах плясали чертята.
- А ты чего такая довольная?
- Просто так, - протянула Стейси.
- Я слышал, на свидание завтра собралась, - как бы между прочим заметил капитан, делая внушительный глоток шоколада и закусывая все это печеньками с кусочками арахиса.
В этот момент Гвен едва ли не поперхнулась, сделав огромные глаза и пребывая в настоящей панике.
- Это…-Гвен запнулась, сглатывая слюну, и отворачиваясь к чайнику, старательно пряча взгляд от отца. – Не совсем свидание, просто я с одногрупником иду на выставку космоса, он пригласил меня сегодня, - у Гвен разве что только кончиков ушей не покраснели, выдавая с головой ее волнение.
- Как его зовут?
- Кого? – Тупо переспросила блондинка – отличное сочетание, вовсе глаза глядя на отца, который продолжал оставаться эпично спокойным.
- Одногрупника, конечно, - капитан Стейси допил горячий шоколад, посматривая на дочь с легкой хитринкой.
- Пи-питер. Питер Паркер. Его зовут Питер Паркер, - выдохнула блондинка, добавляя молоко в какао, и смело поднимая взгляд на отца. Этого мальчика она будет отстаивать всегда и в любом случае.
- Ну, что же. Пригласи его как-нибудь к нам на ужин, я разрешаю, интересно, что там за Питер такой, который заставил тебя не спать - капитан поцеловал дочь в макушку, обняв на ночь, и улыбаясь тому, как она прильнула к нему, молча передавая свою благодарность и любовь.
Гвен приехала чуть раньше назначенного времени, и теперь стояла возле входа в галерею, переминаясь с ноги на ногу, стараясь не смотреть на часы. Она прекрасно знала, что приехала рано, и что вряд ли Питер приедет также рано. И приедет ли вообще. Несколько раз за последние минут пятнадцать девушка порывалась уйти, но останавливала саму себя, уповая на то, что у всех бывают нервы. Гвен теребила рукава кардигана, стараясь справиться с нервным состоянием. Сегодня она была одета в темно-синее платье карандаш до колена, простое, но элегантное, в невысокие тяжелые ботинки черного цвета и светлое пальто. Она увидела его издалека, резво несущегося и перепрыгивающего через препятствия. Гвен была не в силах сдержать широкую и смущенную улыбку, прикрывая лицо ладонью и кусая губы от смущения. Питер оказался рядом с ней очень внезапно, буквально нос к носу. Между ними было не больше двух сантиметров, которые тут же оказались заняты билетами, что юноша протягивал наверх.
- Привет, - чуть тише, чем говорят правила приличия, произнесла Гвен. И сказала это таким интимно-мягким шепотом, что сама засмущалась. – А я вот стою тут, жду тебя, - продолжила девушка, забирая один из билетиков и сжимая его в ладони. – И дождалась, идем? – Стейси поднялась на одну ступеньку выше, протягивая Паркеру раскрытую ладонь, которую он принял, спустя пару секунд раздумий, мягко сжимая и переплетая пальцы, и в ответ на это Стейси могла лишь смущенно улыбаться, краснея на глазах.
- Как ты провел свой день? – Гвен бросила на Питера быстрый взгляд, затем отвела его, проходя через открытые двери. И снова вернула, но теперь не отводила, продолжая чуть улыбаться. – Все понятно в записях? Когда мы встретимся, чтобы обсудить проект?..

- О, Питер, ты мне сейчас льстишь, - Гвен рассмеялась, но про себя подумала, что ей это более, чем приятно. Паркер лучился светом и теплом, и от этого становилось на душе безумно приятно, хорошо и просто…Гвен даже не могла подобрать правильных слов, чтобы выразить свои эмоции. Просто рядом с Паркером ей было настолько комфортно, что даже смущение и неловкость быстро проходили. Сложно признаться в таком, но если сначала Питер был ей просто интересен, потому что он не обращал на нее внимания, то сейчас она понимала, что влюбилась в него. Причем по самые кончики ушей. Это сложно объяснить, почему мы в кого-то влюбляемся.
- А тебе идет эта толстовка, - со смехом произнесла блондинка, когда они уже очутились внутри музея. – Да, не проблема. У меня новая тетрадь. Я просто хотела понять, когда мы сможем начать проект, чтобы освободить для тебя время. У меня высокая загруженность в связи с тем, что я – староста. Хотя, кто бы сомневался, - девушка закатила глаза. Было чертовски сложно сосредоточиться на том, что происходило вокруг, потому что все затмевала мальчишечья ласковая улыбка Питера. Она грела и привлекала к себе. Но Стейси совершила над собой усилие, чтобы хотя бы немного посмотреть на то, куда они попали.
А Паркер умел выбирать места для свидания. Хотя стоп. Она же вроде как выбрала это место. И было ли это свиданием? Покосившись на Питера, который, как, оказалось, смотрел только на нее, Гвен смущенно поправила прядку волос за ухо, чтобы скрыть свою некоторую нервозность. Блондинка взяла брошюрку о выставке, где подробно рассказывалось, что и где в каких залах происходит. И был один, который сильно привлек ее внимание, в голове у Стейси зародилась отличная, как ей показалось, идея, где они могут провести хотя бы немного времени и может удастся поговорить без лишних посторонних глаз.
- Что, прости? – Заторможено переспросила Гвен, вглядываясь в глаза Питера, которые поражали своей глубиной и честностью. В них было все, что только могла искать Стейси. Она понимала, что ее сердце бьется так быстро, что даже глубокое дыхание не поможет выровнять пульс. – Я? Я – весы. Ну, что, совпало? – Девушка заметила, как Питер едва заметно кивнул, чуть крепче сжимая ее пальцы. Его руки были горячие, но ладони совершенно не потные, как это часто бывает у тех, кто заметно волнуется. От этого на губах Гвен расцвела восхитительная улыбка. Она придвинулась к Питеру так близко, что между их лицами остались буквально считаные миллиметры.
- Выставка чудесная. Но ты – еще лучше, - тихо заметила Гвен, прикрывая глаза. Создавалось стойкое ощущение, что она его поцелует сама. Первая. Но Стейси лишь легко мазнула губами по его щеке, проводя носом по мочке уха, и тут же отпрянула назад.
Потянув Питера за руку, Гвен медленно направилась в тот зал, который изначально ее заинтересовал больше, чем все остальное. Не говоря ни слова пара шла туда, не расцепляя рук, лишь крепче их сжимая, когда толпа двигалась им навстречу. Казалось, что Стейси не хочет потерять Питера даже на несколько секунд, она нашла то, что искала. Хотя, если говорить честно, то она никогда не искала, просто это само пришло, безо всяких вопросов и просьб. Просто появилось на ее пороге в виде взбалмошного, потрясающе умного мальчишки, окончательно покорившего ее сердце своей одновременной простотой и сложностью в общении.
Они достигли еще одних больших высоких дубовых дверей, где почти никого не было. Девушка протянула руку с браслетом на входе, и они вместе с Питером вошли в темное помещение. Места там располагались по типу амфитеатра, постепенно сужаясь. Внизу стоял проектор, а огромный потолок пока что был темным, по бокам зала горели тусклые светильники. Во всем зале помимо них было от силы человек шесть – и все парочки, которые уже заняли свое место, прикрывая ноги мягкими покрывалами. Питер недоуменно смотрел на них и на Гвен, которая лишь хитро улыбалась, беря одно покрывало в руки, и потянув юношу за собой к пустому ряду. Через пять рядом внизу уже сидела парочка, которая полулежала на удобно откидывающихся креслах и о чем-то ворковала.
- Мы же на выставке космоса. И в связи с этим временно открыли некоторое подобие планетария. Так что в ближайший час нам будут рассказывать о планетах, звездах, созвездиях и неизведанных просторах Вселенной, показывая все вон там, - Гвен ткнула пальчиком в огромный бесконечно высокий потолок. Питер опустился в кресло рядом с ней, мягко поправляя покрывало на ее коленях, и едва задев ладонью верхнюю часть бедра. От чего по щекам Гвен растекся смущенный румянец, а внизу живота затеплилось приятное чувство.
- Мы вовремя, - прошептала девушка, регулируя кресло так, чтобы было удобно смотреть на потолок, и не затекала шея. Кресла располагались так плотно к друг другу, что находящиеся рядом люди были почти, что на одной лежанке. Буквально спустя тридцать секунд потолок зажегся мириадами ярких звезд, а мягкий и убаюкивающий голос куратора начал свой неспешный рассказ. Но на него абсолютно никто не обращал внимания. Гвен повернула голову к Питеру, отчего-то расслабленно выдыхая и улыбаясь. Они почти не видели друг друга, лишь в редкие секунды, когда на потолке зажигалась особенно яркое созвездие.
- А у нас свидание?.. – Тихо прошептала блондинка. А затем закатила глаза, едва не застонав от разочарования, что она спросила это вслух. – Ладно. Неважно. Забудь. О, господи, я все испортила, почему я так много говорю?.. - девушка отвернулась, в ужасе уставившись на небо, но при этом совершенно не слушая то, что говорил экскурсовод. Как она могла такое ляпнуть, как это вообще возможно. О, боже, ну, почему она бывает такой глупой и совершенно невозможной дурочкой.
- Лучше поговорим о том, что сегодня чудесная погода, - о еще лучше! Давай говорить о погоде, когда вы сидите в закрытом темном помещении, где ужасно холодно, и поэтому укрываетесь одним одеялом на двоих. И тебе ужасно хочется прижаться к Питеру и не слушать ничего, кроме его дыхания, щекочущего макушку.
- В смысле. О боже, почему я всегда все порчу?.. – Блондинка, фыркнула, а затем снова резко повернулась к Питеру, даже не надеясь. – В общем, мой папа пригласил тебя на наш семейный ужин в пятницу. Вот, - Гвен все это выпалила полушепотом на одном дыхании, и почему-то зажмурилась, не желая слышать никакой негативной реакции. Потому что это совсем уже!.. У них даже не свидание, а она уже зовет на ужин с родителями!..

Гвендолин Стейси в данный момент времени покрылась легким румянцем, который прекрасно скрывался за темнотой помещения. Она повернулась к Питеру, который вслух озвучил решение по ее предложению, и довольно улыбнулась, прикусив нижнюю губу в смущении. Он совсем близко, она чувствует запах его дезодоранта, геля для душа на всклокоченных волосах, мятной жвачки и колы. Гвен рассматривает в темноте, как звезды оставляют легкий отблеск в глазах Питера, играя на радужке, и делая их еще более выразительными. Губы этого сумасбродного юнца пытаются скривиться в улыбке, но внутреннее напряжение с головой выдает волнение и трепет, который каждый раз возникает и у самой Гвен. Она нервно сглотнула, всем сердцем ожидая, что сейчас он ее поцелует, и что вот это вот дикое желание, ощутить, какие у него на вкус губы – пройдет, или станет сильнее, кто знает?..
Но ужасающая реальность и в этот раз беспардонно врывается в их отношения. Одна очень культурная и аккуратная парочка задевает Питера, отчего Стейси шипит, как рассерженная кошка, аккуратно ладонью поглаживая ушибленное место Паркера. И, казалось бы, что поцеловаться можно и так, но – момент упущен, настроение не то, хоть и в сердце по-прежнему стучит бесконечная радость от того, что он согласился прийти к ней на ужин, и, что она сможет познакомить его с родителями. Гвендолин прикрыла на мгновение глаза, наслаждаясь восхитительным теплом Питера, его убаюкивающей нежностью, Стейси будто словно через одежду чувствовала, исходящую от Паркера волну приятности и искренней симпатии.
- Если бы ты захотел, Питер, то ты мог бы просто спросить, где я живу. Или пару раз проводить меня до дома, не оставляя такую прерогативу на Флеша Томпсона, - Гвен ухмыльнулась, поправляя прядку за ухо. И ревность, мелькнувшая в глазах Питера Паркера, заставила Стейси про себя возликовать: значит, ей не показалось, и  Паркер и впрямь ревностно относится к тому, кто и какое внимание проявляет к ее персоне. А это – дорогого стоит. Гвен потянулась вперед, едва коснувшись губами мочки уха Питера и тихонько прошептала: - Правое окно, пятый этаж. Если что, - девушка рассмеялась, разворачиваясь на пятках, и покусывая нижнюю губу, спустилась с лестницы, обернувшись лишь раз, и застав на лице Питера совершенно невыносимую улыбку.

будь моим мальчиком
и я уйду, когда скажешь ты
я надену твой плащ,
закачу рукава
и ...

будь моим. и не уйду если скажешь ты

Переворачивая страницу книги, прихлебывая мятный чай из огромной кружки, которая казалось в руках хрупкой Гвен просто нереально большой, девушка увлеченно вчитывалась в строчки нового произведения, полностью захваченная происходящим внутри. Хотя, ей, конечно, была больше свойственна научная литература, как талантливому биологу, но и что-то мистическое с элементами необычного – тоже влекло внимание. Приятно было осознавать, что рядом с тобой, на этой планете есть что-то, кто-то, кто совсем не такой, как ты, что он может что-то другое, что способно изменить вселенную. Девушка сидела, вытянув ноги по обе стороны книги, которая располагалась на кровати. Краем уха она услышала стук в окно, и недоуменно покосившись на стекло, прикрытое занавеской, удивленно округлила глаза, всматриваясь на Питера, который смущенно приглаживал растрепанную шевелюру. Гвен перекинула ногу через книгу, поставила чашку на прикроватную тумбочку, и направилась к Питу, шлепая босыми ногами по теплому полу.
- Решил воспользоваться советом? – Мягко улыбнулась Гвен, натягивая рукава теплой кофты, и ухмыляясь. Но затем ее ухмылка быстро прошла, когда девушка увидела синяк на лице Питера, что ей вовсе не понравилось. Он уже порядком заживал, и Паркер счел своим долго поведать странную историю о том, как он лез за каким-то очередным сюжетом, и тут Стейси вспомнила о том, что Питер – личный фотограф Человека-Паука.
- За очередным сюжетом, говоришь, - лениво протянула девушка, поглядывая на тетрадь, которую протягивал ей Питер. Стейси приняла ее, чуть улыбнувшись, и переминаясь с ноги на ногу. В комнате вообще стоял приятный и интимный полумрак, который настраивал на определенный лад, и Пит этим не преминул воспользоваться, запечатлевая в уголке ее губ легкий поцелуй-мазок.
- Иди сюда, горе-репортер, - Гвен посадила Питера на свою кровать, подтянув косметичку. Внимательно рассматривая синяк Паркера на свету, она прищелкнула языком, немного недовольно. – Я описываю его, как хорошего мальчика, которому можно доверить единственную дочь, а он приходит с синяком на половину лица. И что мне прикажешь с этим делать? Мой папа – капитан полиции, не забывай об этом, - притворно горестно вздохнула блондинка, нанося на синяк Питера консилер, подмазывая края, и старательно сравнивая с тоном кожи. Ее пальчики аккуратно порхали по синеватой коже, стараясь причинять минимум боли.
Паркер чуть поморщился, когда она немного сильнее, чем надо нажала на кожу.
- Прости, сильно больно?.. – Гвен заглянула Питеру в глаза, старательно выискивая что-то в искорках, которые внезапно там появились, и снова улыбнулась. – Не пугай так меня, я же не хочу сделать тебе больно. Это не входит в мои планы, Паркер, - Стейси убрала корректор и тональник обратно в косметичку и полюбовалась результатом своей работы. – Вот теперь тебя можно показывать папе… Кстати, он не сильно оценит, если ты выйдешь из моей спальни, а не постучишься в дверь… - Стейси прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и уткнулась Питеру в плечо, тихо смеясь, не в силах сдерживаться. – Прости, это нервное. Я всегда или много болтаю, или смеюсь, когда начинаю нервничать, - шепотом выдохнула Гвендолин, держа Паркера за ткань футболки. Ей очень хотелось его поцеловать, очень сильно. Но тут за дверью раздались шаги, глаза Гвен округлились до невозможности, а сама девушка подскочила на месте, ринувшись к двери, которая благо была заперта.
- Гвен все в порядке? К слову, у твоего Паркера осталось пятнадцать минут.
- Папа, он не мой!..
- Ну, конечно! – Фыркнул капитан, уходя от двери, с тихим смешком. Гвен отвернулась от двери в комнату, и поняла, что Питер выглядывает из-за окошка с обратной стороны, чуть улыбаясь. Стейси сморщила носик, поджимая губы и фырча на Питера, но после этого тут же ласково улыбнулась, посылая ему воздушный поцелуй.

Стань мне вновь моими рваными джинсами.
Без тебя я не понимаю прозу.
Я забью на все свои прежние принципы -
Не над водой мой теперь спасительный воздух...

- Папа, ты опять за старое? – Гвендолин недовольно приподняла бровь, бросая на отца серьезный взгляд. Они уже как полчаса сидели за столом вчетвером: она, ее мама, отец и Питер. Который, к слову, пока держался молодцом, с удовольствием поглощая все заготовки матери Гвен. А той было не нарадоваться на такого хорошего гостя, что с радостью нахваливал каждое новое блюдо, причем делал это искренне и совершенно честно. Гвен оставалось лишь смущенно улыбаться, вместо того, чтобы упереться локтем в стол, положить подбородок на ладонь и наблюдать за довольным, лохматым и любимым Паркером. Но сейчас у них с отцом опять начинался вечный баттл на тему Человека-Паука.
- Почему за старое?
- Нашел нового слушателя и думаешь, что можешь и ему пытаться доказать, что Паук – это всемирное зло?
- Я не говорю, что он – зло. Я говорю, что Паук – это анархия. Попомни мое слово, дочь, что со временем может случиться так, что из-за таких, как он – случатся страшные вещи.
- Хорошие люди не делают плохих вещей. А я верю, что он-то точно из команды хороших парней, - Стейси сделала глоток сока, чтобы скрыть раздражение, которое сквозило в голосе. У них этот разговор уже далеко не в первый раз, и каждый раз он заканчивался тотальным фиаско обеих сторон – а что делать, дочка в папу характером пошла, и молчать не умела абсолютно.
- А что ты думаешь об этом народном защитнике, а, Питер? – Капитан Стейси повернулся к Питеру, внимательно разглядывая юношу, который в этот момент чуть не поперхнулся соком. А Гвен торопливо отдернула свою руку от руки Питера, которую иногда незаметно сжимала под столом, вырисовывая узоры на твердой ладони юноши и наслаждаясь ее теплом.